– Какой у тебя размер ноги? И размер Маши скажи, – попросила мама.

– Зачем тебе?

– Лиза сыну ролики купила, они вместе в парк ходят, катаются, хочу вам с Машей ролики подарить, чтобы тоже катались.

– Спасибо, мама, но не надо. Я не умею кататься на роликах, Маша тоже. У нас самокаты, нам хватает.

– Как не умеешь? – удивилась мама. – У вас с Лизой были ролики в детстве, она ещё упала, шрам на ноге остался, помнишь?

Вот как Лиза каталась на роликах, помню. Как она упала, тоже помню. Но чтобы у меня ролики были, такого не было. Лиза младше, у папы долгое время были проблемы с работой, поэтому большую часть моего детства мы жили бедно. Это у Лизы были и ролики, и велосипед, а у меня были книги из библиотеки. Я не жалуюсь, если что.

– Не может быть! Я точно помню, что у тебя тоже были ролики! – стала уверять меня мама.

Мне мама не поверила, зато папа, слава Богу, помнит, что у меня никогда не было роликовых коньков, да и обычных тоже. Мне уже лет четырнадцать было, а Лиза в начальную школу ходила, когда мы начали жить нормально. В этом возрасте мне уже ничего не было нужно, переболела и велосипедом, и коньками.

– Прости, перепутала, – снова позвонила мама, переговорив с папой, – но тогда тем более вам нужны ролики! Жду размеры!

Я ещё раз маме сказала, что нам не нужны ролики. Даже у дочери спросила, хочется ли ей научиться кататься на роликах. Маша сказала, что у неё самокат, у всех подружек самокаты, ролики ей не нужны. И что в итоге? Мама всё равно ринулась исправлять былую несправедливость: она купила мне роликовые коньки. Маше тоже, но это был подарок, а мне так и было сказано: в детстве не было, на сейчас. Коробки с роликами поселились в шкафу на лоджии.

– Почему не катаетесь? Сходили бы вместе с Лизой и её сыном в парк, покатались бы все вместе, – постоянно спрашивает и предлагает мама.

– Мама, я тебе говорила, что нам не нужны ролики, так почему тебя удивляет, что мы ими не пользуемся?

Однажды мама решила взять всё в свои руки, приехала, позвала Машу в парк с роликами. В это время за Машей зашли подружки, она убежала с ними, прихватив самокат. Я спросила у мамы, почему бы ей не оставить нас в покое с этими роликами.

– Если ты чувствуешь вину за то, что у Лизы в детстве были ролики, а у меня нет, то решай этот вопрос без впитывания меня и Маши, – попросила у мамы. – Я не вижу другой причины для твоей настойчивости.

Мама признала, что она действительно чувствует себя виноватой, и эта эпопея с роликами реально является попыткой очистить совесть. У нас с мамой состоялся разговор по душам. Я сказала, что не держу на неё зла. В то время, когда я хотела велосипед и ролики, нам есть было нечего, я не считаю родителей виноватыми в том, что детство Лизы прошло в более хороших условиях.

Люди взрослеют, их благосостояние улучшается, часто такое бывает, что первый ребёнок рождается тогда, когда у пары нет своего жилья, например. Это не значит, что следующий ребёнок более любимый, просто у родителей появляется больше возможностей. Когда Лиза была маленькой, я ей завидовала, но став старше я поняла, что никого из нас не любили больше.

Только после этого разговора, который не обошёлся без слёз, мама забрала ролики и перестала меня с ними донимать. Наверное, надо было сразу поговорить, чтобы избежать ненужной покупки и маминой дальнейшей настойчивости. Записано.